Психологическое содержание этнических стереотипов
Рассмотрим вначале особенности аутостереотипов русских. В обыденном сознании респондентов аутостереотип трансформируется вследствие кризиса национального самосознания, вызванного разрушением привычной системы ценностей после распада СССР. Осознанно или бессознательно респонденты черпают многие черты аутостереотипов из прошлого — это прежде всего суждения о принадлежности к великой, многочисленной нации, занимающей позицию сверхдержавы.
Когнитивный компонент установок в отношении своего этноса и других народов серьезно различается: свой этнос представляется менее однородным — некоторые респонденты затруднились составить типичный портрет современного русского; это обстоятельство затрудняет их идентификацию со своим народом: «Русский народ слишком многочисленен и разнолик, чтобы чувствовать, что ты кому-то земляк» (из интервью с Сергеем). В то же время другие народы представляются всем респондентам более монолитными и внутренне солидарными. Повышенное чувство солидарности в противовес разобщенности собственного народа респонденты обнаруживают у чеченцев, народов Кавказа, евреев.
По мнению почти всех опрошенных, идеальный гражданин должен быть патриотом. В одном из интервью раскрывается причина подобной установки: «Человек должен знать, что Россия его будет защищать, поэтому он должен быть патриотом».
Следовательно, источник такого рода патриотизма — потребность в защите со стороны власти. Чтобы быть патриотом, человек должен чувствовать защиту со стороны России — хотя из интервью неясно, идет ли речь об обществе или государстве, под Россией обычно понимается именно государство.
От чего необходимо защищать этих людей, что является той опасностью, которая их всех подстерегает? В первую очередь респонденты называют экономические угрозы. Парадоксально: практически все они удовлетворены своей жизнью, но никто из них не удовлетворен материальным положением.
Другой опасностью, от которой граждане ждут защиты со стороны государства, является утрата жизненных ориентиров вообще и национальной идеи — в частности: «Человеку на этом этапе не сказали главного. Куда мы идем, какое общество хотим построить? Паства есть, пастыря нет. Мы около пропасти. А собаки водят ее вокруг пропасти. Нам не сказали про время, чтобы он был к этому готов. Не сказали цену этого социального похода.»
Постоянный конфликт между народом и государством способствовал тому, что в качестве психологической защиты у русского народа сложился образ царя-защитника, который он пронес сквозь века. Царь (Генсек или Президент) воспринимался народом как «свой», а вся государственная администрация считалась «неверными и лукавыми царскими слугами», мешающими царю принимать правильные решения и ограждающими его общения с народом. Примечателен и контекст восприятия нынешней политической ситуации, которую респондент описывает в терминах традиционного дискурса: в приведенном тексте интервью появляется духовный лидер — «пастырь», сподвижники которого — «собаки» и без него ни на что не способны; люди рассматривают себя как пассивных участников политического действия: «Нам не сказали про время», «Не сказали цену».